ебать

козлайтинг

Пару недель спустя его вновь навещает куратор. Находит у ворот школы, долго расспрашивает насчёт того, как Рауль устроился, и не нашёл ли товарищей. Насчёт Эдуардо – будто бы невзначай, но от Рауля не уходит серьёзность, с которой она выслушивает об его тёмной половине, и…
- Стойте, мистер Чавес.
Рауль нервно ёжится. Судорожно выдыхает в ответ на свои оправданные подозрения насчёт того, что диалог оказывается слишком коротким. Разворачивается лицом обратно к куратору и растягивает одни губы в напряженной улыбке со сжатыми зубами.
- Да?
Женщина дарит ему неискреннюю, но более тренированную улыбку, и в очередной смотрит в его глаза своим холодным и расчётливым взглядом. Рауль укрепляется во мнении, относительно того, что именно эта женщина тогда смогла душевно пообщаться с Эдуардо; именно этот самый взгляд увидел первым после трансформации; именно она удовлетворённо кивнула отметив в пустоту, что сердцебиение и уровень адреналина приходит в норму.  Рауля тогда не прекращала бить мелкая дрожь, как это происходило в ситуациях, когда ему самому было страшно; бояться Эдуардо не умел, - Раулю отчего-то казалось, что его тёмной половине такое чувство не совсем знакомо, - поэтому наверняка злился: зафиксированные запястья адски болели, а ногти до боли впились в судорожно сжатые ладони.
(Тишина. Тренированная неискренняя улыбка. Очередная команда: мальчишка испытания прошёл, опасность для окружения есть, но не критическая. Для обучения пригоден. Выпустить из изолятора.)
Как тогда, у него вновь заледенели пальцы. Сердце забилось чуть чаще.
- Рауль. Мы же друзья?
Чавес едва сдержал порыв нервно закусить губу. Напряжённая улыбка исчезла с лица лишь на миг. Однако выдержка не подвела, Рауль вновь взял себя в руки и, помедлив, вернул внимание собеседнице.
- С Эдуардо проблем не было. И не будет проблем, мэм, - вновь растянул одни губы в напряжённой улыбке, скрипнув плотно сжатыми на миг зубами. Вытащил руки из карманов, нервно скрестил на груди, - Обещаю. Мэм.
Женщина подарила ему почти радушную улыбку.
- Это правильно, мистер Чавес, - театральный, наполненный излишним энтузиазмом кивок, - Эдуардо не должен испортить впечатление о Вас у будущих одноклассников, - она делает пару шагов в сторону учебных корпусов, рукой предложив молодому человеку последовать за собой.
В этот раз у Рауля таки не получается сдержать нервный смешок; он даже позволил себе глаза закатить: одноклассники, как же. Желанием общаться со сверстниками у него не эти две недели совсем не было, и навряд ли оно появится в ближайшее время. Отпустившие его люди дали пару суток на то, чтоб «обвыкнуть» с сопутствующим освобождением от занятий; на самих занятиях, он, конечно, появлялся, но, к счастью, внимания к себе не привлекал, ограничиваясь галочкой в журнале с посещением.
Эдуардо приходил ночами. Дважды. Вроде даже без инцидентов: в общем дневнике красовалась всего одна корявая запись, «Дыра ебучая».
Очередной нервный смешок.
Женщина на это лишь скептически приподнимает бровь.
- Я вполне серьёзно, - на физический контакт она не решается, однако дистанцию старается держать минимальную, заставляя и без того напряжённого Рауля чувствовать себя неуютно. Парень лишь встряхивает головой, и, в очередной раз закатив глаза, пожимает плечами:
- Я тоже вполне серьёзно, мэм. Проблем нет, - намертво пристывшая к тонким губам улыбка, прямой взгляд, глубокие вдох-выдох как предупреждение о том, что больше повторяться он не намерен.
Женщина останавливается, вместе с ней застывает и Чавес. Мгновение всматривается в лицо собеседника сузив глаза. Не доверяет, подсказывает нутро. Небеспочвенно не доверяет, но напрасно: Эдуардо спит, и спит крепко. И дело даже не в том, что приходил он совсем недавно: Рауль чувствовал, что способен подавить любые потуги к трансформации даже сейчас, будучи эмоционально подавленным и физически измотанным.
- Вам в первый корпус, - кивок в сторону трехэтажного здания затрапезного вида, тот самый корпус, в котором проходили занятия. Рауль кивает и в очередной раз напряженно улыбается.
- Прямиком в кабинет директора, я так полагаю?
Ноты сарказма в голосе скрыть не получилось. Весьма наивно было полагать, что разговора с администрацией он избежал по чистой случайности
До приюта любая школа, - таковых, к настоящему моменту пришлось сменить ровно пять, - начиналась для Рауля кабинетом директора. Лет примерно с тринадцати, как Эдуардо начал значительно усложнять ему жизнь. Сначала это были просто попытки наставить мальчишку с явными проблемами с доверием и дисциплиной на путь истинный; потом -  психолог и потуги достучаться до совести. И полицейские. И служба опеки. Все они пробовали говорить с ним только в самом начале; потом остались только пассивная агрессия и угрозы наказания, бояться которых со временем перестал даже сам Рауль.
«Интересно, что же нового мне скажут в этой «особенной» школе?»
Вздох. Поворот одним корпусом в сторону собеседницы.
- Нас беспокоит отсутствие социальных контактов. Кое-кто в лаборатории считает, что вынужденная социальная изоляция может спровоцировать… хм, Вашу не самую лучшую сторону к более активным действиям, - улыбка, очередная фальшивая улыбка, - Так что на сегодня Вам специально выделили сопровождающего.
Рауль резко остановился.
- Кого?
Женщина состроила очередную мину, в это раз из разряда «какой же очаровательный глупыш».
- О, дорогой, обычно это - тот, который помогает обосноваться на новом для другого человека месте.
- Я знаю, кто такой сопровождающий, мэм, - парирует слишком резко и быстро; «С какого хрена столько чести?!», пара вздохов, и Рауль возвращает своё внимание привезшей его женщине, - Зачем он лично мне?
- Во-первых, Вы – новенький, и такова традиция этого учебного заведения, - вежливая, но немного раздражённая улыбка, будто сейчас ему разъясняются банальные истины,  - Во-вторых, это не «он». Вас будет сопровождать девушка. Студентка, на курс… может, два старше.
«Эдуардо неопасен. Эдуардо под контролем. Не выпущу. Никто не пострадает. Не позволю».
Под контролем, да. Не выйдет он. Однако прежняя уверенность пошла на убыль: незнакомые люди в принципе заставляли его нервничать. Девчонки, даже мало-мальски симпатичные – и вовсе чувствовать себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Новеньких абы кому не доверяют, подсказывало чутьё, это обычно активистки, умницы… красивые.
(Как в группе поддержки, например).
Чёрт. Чёрт. Чёрт.
- Она будет ждать в холле, и сама Вас узнает. Единственное, что от Вас требуется – быть джентльменом, мистер Чавес.
Рауль просто не находится, что ответить, когда женщина выходит за ворота. Нервно сжимает зубы и скорее механически приподнимает руку в качестве жеста прощания: стерва оставила последнее слово за собой, не удостоив его даже банальным «до свидания».
- Que te den por el culo, bruja, - кислая улыбка и надежда, что та самая «бруха», во-первых, умеет читать по губам (опционально – обладает сверхчеловеческим слухом), во-вторых – владеет достаточным знанием испанского, - Me cago en tus muertos.*
«Надеюсь, девчонка не придёт», - Рауль выждал пару минут, но таки решил направится к основному корпусу; посомневавшись ещё пару нервно ковырнул одну из свисающих с капюшона завязок, - «Надеюсь, она просто забьёт».
К корпусу он идёт медленно, насколько это только возможно.
«Пожалуйста. Ну, пожалуйста».

Холл просторный. Светлый. Народу толпа, как и всегда в это время суток.
(Славно, есть небольшая вероятность просто затеряться).
Смотреть по сторонам не хочется. Рауль, по обыкновению, выбирает самый неприметный угол.
«Прикинусь отморозком. Забьёт. Свалит», - обычно любой энтузиаст сворачивал ласты, стоило Раулю, - даже не Эдуардо! – открыть рот.
Черти молчали.
В голове было удивительно пусто, и лишь ожидание чего-то тяжёлого и неприятного заставляло то и дело съёживаться, иногда – оглядываться и концентрироваться на собственном дыхании.
(Только бы затеряться)

*Прекрасное и добродушное испанское напутствие

опен ер айфооон